Недавно Дэвид Рокфеллер пересадил себе уже седьмое по счету сердце. Это не медицинская, это – катастрофа сознания: распад самого представления о человеке.
12 июня исполняется 100 лет со дня его рождения. Операция, длившаяся 6 часов, была сделана группой частных хирургов в его родовом имении. Первую пересадку ему сделали еще в 1976 году. Кроме того, ему уже дважды пересаживали почки. Возможно, пересаживали и другие органы, но пресса об этом умалчивает.
Дэвид Рокфеллер, один из богатейших людей мира – это явный кандидат на звание пост- или трансчеловека. И здесь возникают два, причем весьма странных, вопроса. Где же грань между человеком – и его подобием? Существует ли вообще некий идеальный образ человека нашего времени?
В былые эпохи такие вопросы не возникали. Даже Ницше, грезивший идеей Сверхчеловека, говорил скорее о его душевных качествах, чем о манипуляциях с телом. «Чем дальше, тем лучше и злее должен становиться человек. Что интересно, Ницше грезил и о женщине-Сверхчеловеке, поскольку он писал «Тенью пришла ко мне красота Сверхчеловека», да и сама идея эта возникла у него в период его бурного романа с Лу Саломе, своей единственной любовью.
Конечно, Ницше был далеко не первым: существует колоссальная религиозная иконография. Однако образ Иисуса двойственен, он – Сын Божий, богочеловек. Иисус – отнюдь не образец для подражания, особенно внешнего – греховность этого хорошо понимал еще апостол Петр, попросивший распять его вниз головой.
"Женщина 3" В.Кунинга
Пожалуй, первые из идеальных образов в нерелигиозной традиции, образ, покоривший души, это Мона Лиза великого Леонардо. Сегодня это самая известная картина в мире. Мона Лиза это не просто портрет, это изображение идеального человеческого существа. Правда, эта феноменальная по популярности работа рождена много веков назад и уже пережила пик славы.
В 20-м веке события ускоряются. Просто красоты становится недостаточно. Возникает новое мерило ценности образа – деньги. Жутковатая «Женщина 3» Виллема Кунинга, была продана в 2006 году за феноменальную сумму в 137,5 миллиона (на нынешние деньги – более 150 миллионов долларов), худосочная «портрет Адель Блох-Бауэр» Густава Климта (135 миллионов), полуабстрактная «Обнаженная, зеленые листья и бюст» Пикассо (106 миллионов долларов)!
На арт-рынке сегодня бесспорно «рулит» Пикассо, породивший массу уродливых, небрежных и корявых, но фантастически дорогих работ - чего стоят кошмарные «Авиньонские девушки»! Весь этот поток арт-ужасов не радует глаз, но об этих работах говорят, о них пишут, а теми, кто их купил – неискренне восхищаются.
Одним из первых этот сейсмический толчок почувствовал С.Дали, о латентном гомосексуализме которого в наше время хорошо известно. Картина Дали «Автопортрет меня как Моны Лизы» появилась в 1954 и вовсе не стала чем-то шокирующим.
В данном случае Дали, отождествляя себя с Моной, проявил себя как визионер, ощутивший приближение мощного «Future Shock», смрадное дыхание постчеловека, рядом с которым даже самые чудовищные пародии – просто шалости: в наше время «Моной Лизой» может стать кто угодно. Быть человеком и вести себя как человек – вовсе не обязательно.
Конечно, здесь можно возразить, что в кинематографе не происходит ничего подобного. Нет, увы, происходит – и в кино, и даже в сфере шоу-бизнеса. Разница между Гретой Гарбо и Сигурни Вивер, ставшей матерью космическких монстров, огромна. А появление Кончиты Вурст, Мэнсона и Леди Гага – вполне закономерно.
Середина 20-го века стала временем отчаянной борьбы с прежним представлением о красоте. Ни одна другая картина, кроме Джоконды, не подвергалась такому количеству пародий: ее пародировали (то есть высмеивали, разлагали и символически уничтожали) Малевич, Дюшан, Магритт, Дали, Уорхол и многие другие. «Джоконда» стала объектом глумления даже Бэнкси!
Мона Лиза по версии Бєнкси
В 1970-е был нанесен новый удар, но уже по представлениям о мужской красоте: родилась индустрия бодибилдинга и искусственно вздувшихся мышц. Арнольд Шварцнеггер стал самым успешным пропагандистом постчеловеческого тела. Майкл Джексон открыл эпоху уже не химической, а хирургической модернизации – лед был сломан. А победоносное шествие сексуальных меньшинств с их культом тела и молодости вывернуло прежние представления о мужчине наизнанку. Так что вообще есть человек?
Возможно, ответ стоит поискать в другой стороне. Что является самой популярной фотографией в мире? У нас есть бесспорный кандидат на то, чтобы считать его самым популярным фото последнего столетия – знаменитый портрет Че Гевары.
Для тех, кто не знает: эта знаменитая фотография была сделана полвека назад фотографом Альберто Диасом Гутьерресом (или просто «Корда»), который до кубинской революции держал гламурный фотосалон. Снимок сделан 5 марта 1960 года, когда в Гаване проходил траурный митинг – после взрыва на французском корабле, доставлявшем на Кубу оружие, произошел взрыв, погибло 160 человек. Рядом с Фиделем Кастро тогда были Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар. К толпе приблизился Че. Как вспоминал Корда, он был поражен выражением «абсолютной отрешенности» на лице Че Гевары.
Корда успел сделать пару снимков, которые стали самыми удачными из его фотографий. Пленка со снимками была обработана и отправлена в газету «Революсьон», но редактор выбрал другие кадры. К счастью, Корда сохранил несколько отпечатков Че. На них Че Гевара, как отмечали критики, из-за особенностей пленки и оптики (напомню, Корда специализировался на фотографиях женщин) выглядит несколько более женственно, чем он был в жизни – мягкие черты лица, развевающиеся кудри.
Спустя семь лет, в августе 1967 попало в журнал «Пари Матч». Еще через два месяца Че не стало… Смерть Че и появление самого удачного его фото почти совпали по времени. Это таинственная синхрония породила один из самых удивительных феноменов 20-го века: образ Guerrillero Heroico, героического повстанца. Изображение Че было воспроизведено миллиарды раз – в газетах, на плакатах, майках, на чем угодно. Скрипя зубами, даже американские арт-академики (Колледж Искусств Института Мэриленда и британский Музей Альберта и Виктории) признали его «самым популярным в мире фото» и «символом 20-го века».
И в самом деле – со своим простяцким беретом и отстраненным взглядом, с его трагической судьбой Че выглядит вселенским героем – подобно Будде или Иисусу. Портрет Моны Лизы – это изображение идеального человека Ренессанса. Фотография Че – это идеальный герой 20-го века. Но, увы, память человеческая коротка, и спустя полвека даже молодежь, которая носит майки с его изображением, уже едва ли знает, кто на них изображен… Печальный и героический взгляд Че погас.
Сравните лицо Рокфеллера и Хищника, и вы увидите больше, чем сходство.
Итак, пройдя длинную цепочку превращений, Мону Лизу сменил Че Гевара – но это наша последняя зацепка, да и та приходится на 1960-е годы. Тренд дегуманизации неумолим. Увы, но 21-й век не знает образа своего идеального героя. Все, что мы знаем – это наших антигероев: трансчеловеков и глобальных правителей, клоунов и поющих гомосексуалистов, монстров и чудовищ. Картину почти безмятежного блаженства и равновесия с природой сменил бунт и предчувствие смерти, их же сменяет мазохистская покорность. Искусство для избранных сменила массовая культура, ее сменяет кичливое варварство.
Но что же дальше? Цитируя себя самого, скажу, что существует два очень разных представления о человеке: пустое, агрессивно-нарциссическое, засасывающее Нечто и – страдающее, неполное, но все же способное к самоосуществлению, мыслящее существо со свободой выбора.
Но если первый из них – яростное и всепожирающее чудовище, хищник, живущий фантазматическое пространство голливудского кинематографа, с его грубой реальность боли, смерти, ужаса и насилия, то второй – расплывчат и неуловим. Господствующий образ человека 21-го века, это анти-, пост- и трансчеловек, чудовище.
«Человек есть нечто, что должно преодолеть», говорил ницшевский Заратустра. Зеркало великого образа разбилось на миллионы осколков. Возможно, все, что у нас осталось – это воспоминание о том, что ушло навсегда.
А.Маклаков
